Снег на крови или кровь на снегу - какая разница?
читать дальше
Стоит поведать, Пять Витязей Корвина на родине не были ни рыцарями, ни джентельменами - только солдаты, по званию рядовые или сержанты, которые сторожили Корвина в башне в те полгода, когда армия содержала его в отдаленной башне в глуши вдали дорог в мирной провинции, не желая отдавать пленного монарха в руки лордам, и парламенту, опасаясь, что лорды склонны к сговору с королем и побоятся его казнить. Остерегаясь и друг друга, полки прислали лучших солдат по выбору от каждого полка, именно солдат - ибо рыцари и офицеры были в подозрении в симпатии к павшей короне.
И тем не менее харизма, стойкость и неодолимая привлекательность личности Корвина обаяла этих пятерых, и они "полетели на его слова, как бабочки на огонь..." и сбежали с ним - в Амбер.
Сам Корвин считал, что с этимя пятерыми он мог бы основать Второй Круглый Стол, - если бы нашлось где.
Амбериты не в силах бы были поверить, опиши их так, какими они были на своей подлинной родине, были в их сути.
Вот герцог Гир Эстреваллийский. Ястреб, или сержант Ястреб, сирота, с малых лет слуга, известный двумя обстоятельствами - неодолимой склонностью к богатым, красивым, умным, сексуальным, и желательно знатным женщинам старше него, и тем, что до армии он был телохранителем и убийцей-ассасином у одного алхимика.
Сакрист, рьяный, простодушноуверенный, и необычно одаренный самодеятельный проповедник, красивый собою, белокурый, с исключительным внутренним благородством, и известный обычно под прозвищами Длинный Сакрист, или Честный Сакрист - оба прозвища абсолютно справедливых! - и Коротышка Доббелейн - эти были из одной деревни.
Старше их всех как по возрасту, так и по званию и жизненному опыту, Хей, или сержант Хей, - он был казначеем и профосом своей роты. Сэр Хей так и остался верен судебной карьере - он служил помощником профоса полка, в котором Корвин был принцем-шефом. Король не повышал его в звании, но постоянно отправлял чиновником по особым поручениям расследовать важные либо загадочные преступления по всем уголкам Амбера. (Рыцарь сэр Хэй погиб от рук преступников в одной из таких поездок.) Мрачный, жестокий, с непримиримым суровым мировоззрением, прирожденный и властный лидер, сержант Хэй был самым трудным орешком для Корвина. И в его присутствии, со всей своей королевской кровью, Корвин так никогда и не сумел делаться ему командиром.
Ну и наконец Ренк. Ренкивер. Ну что еще можно сказать. Это Ренкивер.
В Амбере Корвин никогда и никому не разглашал подлинную историю.
В Амбере о Пяти Витязях Корвина существовали многочисленные, серьезные и полусерьезные, в разной мере мистические теории.
В Амбере считали, например, что Пятерка - это аватары Корвина, пять граней его личности, которые он отщепил от себя.
В Амбере считали, что Пятеро - это стихийные, природные духи, которых он вывез из Авалона.
________________________
Я на всякий случай, все таки обхожу дольмен. Из-под торчком гранита кроличья нора. Но вокруг нее зловоние, обломки костей, мех, выбросы земли. Хозяин поменялся. Среди костей иные крупные, не разберешь, не человеческие ли, а часть комков неприглядно поросли чернью и бурой зеленью.
Раздается тявк. Я поднимаю глаза. На недальней кочке стоит трехногий хищник, обрубок передней лапы задран вверх. На лисицу похоже, но с круглыми ушами, на куницу похоже, но с втяжными когтями, на гиену похоже, но тысячежды красивей, на опоссума похоже, но куда с виду умней. Морда белее снега, шея черна, как уголь, "с пушистым голубым хвостом и серым в пятнах животом", и спинкой в полосах багрянца, Чудесная Лисица Из Крогенвейха.
Ястреб, произношу я одними губами.
Когда я возводил его на трон, сэр Брюан с Дальних Островов, прозванный богом за умение доставать, привез два сиденья из резной кости, а этим мехом была подбита его герцогская мантия. Подлинная расса передо мной неподдельно воняет пряностями.
И значит, это… Пустое, я пожимаю плечами. Зверь прыгнул недовольно, исчез. Только простаки верят, что под серыми кругами непременно спит древний витязь. Может, клад с охранником; может, невеста с приданым; может – обитатели этого дольмена, затворясь от смертных. Я ударил концом Грейсвандир черный комок, и он рассыпался мелкими серебряными кружками.
Я не взял. Деньги никогда не были заботой.
____________________
Много чего можно увидеть на пустоши. Я знал, что не могу их видеть. Но они были там.
Два тонких стальных дрота в доспехах. И доспехи одного горели медно, как огонь, с твердыми, яркими лучами-шипами, и доспехи второго были белые, как снег. Два их меча – режущая ртуть. Два их коня – Злосчастье и Горе. И под доспехами виден был цвет коней, белый и черный. Два их боевых крика – когда издают они, женщины лишаются потомства, а враги их на поле боя – мужества, и падают замертво. Вправо стоял Добрый Бальи, и в одной его руке был черный жезл, и в другой руке – меч правосудия. Слева был маленький, нескладный лучник, весь в красном, и стоял он, опираясь на ясеневый лук, выше него. А посередине стоял опоясанный рыцарь. И молодые глаза у него под забралом были голубые. Доспехи его облиты в цветных пятнах, зеленое, красные вспышки, желтое цветение, и были как травяной яркий луг. А рядом с мечом на поясе у него была привешена свирель, и на ней он всегда мог сыграть три песни, что насылали на слышавшего сон, тяжелый, как камень, смех и радость, непробудные, как смерть, и слезы, глубокие, как раскаяние, – и на звук его свирели мы собирались во всякое время; хотя он, может, и не мог сказать много разных слов.
Они же сказали, что их время полночь. Они сильнее всего полночью… А сейчас не то.
Я на время отвернулся.
Потом я смотрел вновь, и пятерка была там. Они стояли в оболочке света, который почти закрывал их. Затем исчезли.
Я не настолько устал, меняя тени, чтоб какая-то часть моего мозга могла вырваться и неподконтрольно реализовывать галлюцинации.
__________________
– А что можешь сказать об остальных?
– По моему, ты узнавал о них так же, как и я. Ах да. Ты хочешь услышать в моей интерпретации. Кроме, впрямь часть, что вряд ли кто осмелился тебе сказать.
– Я знаю, что Сакрист погиб при Джонсон Фоллз. – В тот же день я посвятил в рыцари Рейна – метафизическая замена.
– Ну, Ястреб выпал с четвертого этажа через десяток дней, как ты пропал. А поскольку в том доме не жила ни одна знатная, властная, богатая, красивая и, увы, пятидесятилетняя герцогиня… Его тогдашняя герцогиня жила в другом конце города.
– Да, – сказал я. – Понятно.
– Конечно, с его квалификацией ножа и змеи… Хэй так и прослужил всю жизнь помощником профоса, потому что он расследовал то событие. Это был единственный раз, когда он пытал и казнил без приказа. Но следы вели к Эрику, и он сумел представить доказательства, так что дело замяли. Принц неподсуден. Сэр Ренкивер осел на землю. Он всегда говорил, что он фермер. Твой рыцарь-шут спился, а потом стал деревенским сторожем, рядом него. Нет! сначала довольно долго поразбойничал, а уж потом спился. Но… видишь ли…
– Странные дела, – сказал он, – тут творились во дворце, призраки. У нас призраков… Ты ведь знаешь, коль очень нужно, можно попытаться остаться. Иногда их мечи даже могли оставлять кровавые следы… И наверное, невесело было Эрику лет десять. Один в белых доспехах, другой в красных. Но силы когда-то кончаются. Эти призраки! Они ведь везде пролазят! Они нашли потайной ход. Они провели Доба ночью, – угадай куда! Прямиком в папашину спальню. Что он ему наговорил! В мягкой передаче – если б порядочного короля пропал такой сын, тот вывернулся бы из души разыскивая, а наш и не чухается. После этого, конечно, ему только оставалось в разбой. Так что люди говорили, возле Святого Отшельника Из Зеленого Леса всегда были его лис, его дрозд, его белая пчела, и его Чудачина Доббелейн.
– Значит, они все-таки собрались все вместе, – сказал я.
– Хм, – заметил Блейз.
– А ты, значит, все-таки пытался переманить хотя бы Ренка.
– О! – сказал он. – Но поэтому я считал, ты умер. Уж они бы знали, где ты. Не понимаю, как ты мог терпеть этого своего Сакриста, его нудные речи…
– Да, его вера была воинствующей, – сказал я. – Но хватит хвалить моих людей, а не то я начну хвалить твоих, и тогда мы до утра не разъедемся.
– Давай. Начни, – сказал Блейз. – Вот, о Джерри.
Я раскрыл рот. Потом закрыл.
– Я всегда выказывал свои козыри. Вот и потерял их все. А ты умеешь хранить свое золото.
– Тонко и поэтично, – отметил Блейз.
На самом деле я не знал ничего о его слугах. Вот так всегда. Когда боишься выказывать человечность, как слабость, на равных, применяешь ее к низшим, если она есть.
Стоит поведать, Пять Витязей Корвина на родине не были ни рыцарями, ни джентельменами - только солдаты, по званию рядовые или сержанты, которые сторожили Корвина в башне в те полгода, когда армия содержала его в отдаленной башне в глуши вдали дорог в мирной провинции, не желая отдавать пленного монарха в руки лордам, и парламенту, опасаясь, что лорды склонны к сговору с королем и побоятся его казнить. Остерегаясь и друг друга, полки прислали лучших солдат по выбору от каждого полка, именно солдат - ибо рыцари и офицеры были в подозрении в симпатии к павшей короне.
И тем не менее харизма, стойкость и неодолимая привлекательность личности Корвина обаяла этих пятерых, и они "полетели на его слова, как бабочки на огонь..." и сбежали с ним - в Амбер.
Сам Корвин считал, что с этимя пятерыми он мог бы основать Второй Круглый Стол, - если бы нашлось где.
Амбериты не в силах бы были поверить, опиши их так, какими они были на своей подлинной родине, были в их сути.
Вот герцог Гир Эстреваллийский. Ястреб, или сержант Ястреб, сирота, с малых лет слуга, известный двумя обстоятельствами - неодолимой склонностью к богатым, красивым, умным, сексуальным, и желательно знатным женщинам старше него, и тем, что до армии он был телохранителем и убийцей-ассасином у одного алхимика.
Сакрист, рьяный, простодушноуверенный, и необычно одаренный самодеятельный проповедник, красивый собою, белокурый, с исключительным внутренним благородством, и известный обычно под прозвищами Длинный Сакрист, или Честный Сакрист - оба прозвища абсолютно справедливых! - и Коротышка Доббелейн - эти были из одной деревни.
Старше их всех как по возрасту, так и по званию и жизненному опыту, Хей, или сержант Хей, - он был казначеем и профосом своей роты. Сэр Хей так и остался верен судебной карьере - он служил помощником профоса полка, в котором Корвин был принцем-шефом. Король не повышал его в звании, но постоянно отправлял чиновником по особым поручениям расследовать важные либо загадочные преступления по всем уголкам Амбера. (Рыцарь сэр Хэй погиб от рук преступников в одной из таких поездок.) Мрачный, жестокий, с непримиримым суровым мировоззрением, прирожденный и властный лидер, сержант Хэй был самым трудным орешком для Корвина. И в его присутствии, со всей своей королевской кровью, Корвин так никогда и не сумел делаться ему командиром.
Ну и наконец Ренк. Ренкивер. Ну что еще можно сказать. Это Ренкивер.
В Амбере Корвин никогда и никому не разглашал подлинную историю.
В Амбере о Пяти Витязях Корвина существовали многочисленные, серьезные и полусерьезные, в разной мере мистические теории.
В Амбере считали, например, что Пятерка - это аватары Корвина, пять граней его личности, которые он отщепил от себя.
В Амбере считали, что Пятеро - это стихийные, природные духи, которых он вывез из Авалона.
________________________
Я на всякий случай, все таки обхожу дольмен. Из-под торчком гранита кроличья нора. Но вокруг нее зловоние, обломки костей, мех, выбросы земли. Хозяин поменялся. Среди костей иные крупные, не разберешь, не человеческие ли, а часть комков неприглядно поросли чернью и бурой зеленью.
Раздается тявк. Я поднимаю глаза. На недальней кочке стоит трехногий хищник, обрубок передней лапы задран вверх. На лисицу похоже, но с круглыми ушами, на куницу похоже, но с втяжными когтями, на гиену похоже, но тысячежды красивей, на опоссума похоже, но куда с виду умней. Морда белее снега, шея черна, как уголь, "с пушистым голубым хвостом и серым в пятнах животом", и спинкой в полосах багрянца, Чудесная Лисица Из Крогенвейха.
Ястреб, произношу я одними губами.
Когда я возводил его на трон, сэр Брюан с Дальних Островов, прозванный богом за умение доставать, привез два сиденья из резной кости, а этим мехом была подбита его герцогская мантия. Подлинная расса передо мной неподдельно воняет пряностями.
И значит, это… Пустое, я пожимаю плечами. Зверь прыгнул недовольно, исчез. Только простаки верят, что под серыми кругами непременно спит древний витязь. Может, клад с охранником; может, невеста с приданым; может – обитатели этого дольмена, затворясь от смертных. Я ударил концом Грейсвандир черный комок, и он рассыпался мелкими серебряными кружками.
Я не взял. Деньги никогда не были заботой.
____________________
Много чего можно увидеть на пустоши. Я знал, что не могу их видеть. Но они были там.
Два тонких стальных дрота в доспехах. И доспехи одного горели медно, как огонь, с твердыми, яркими лучами-шипами, и доспехи второго были белые, как снег. Два их меча – режущая ртуть. Два их коня – Злосчастье и Горе. И под доспехами виден был цвет коней, белый и черный. Два их боевых крика – когда издают они, женщины лишаются потомства, а враги их на поле боя – мужества, и падают замертво. Вправо стоял Добрый Бальи, и в одной его руке был черный жезл, и в другой руке – меч правосудия. Слева был маленький, нескладный лучник, весь в красном, и стоял он, опираясь на ясеневый лук, выше него. А посередине стоял опоясанный рыцарь. И молодые глаза у него под забралом были голубые. Доспехи его облиты в цветных пятнах, зеленое, красные вспышки, желтое цветение, и были как травяной яркий луг. А рядом с мечом на поясе у него была привешена свирель, и на ней он всегда мог сыграть три песни, что насылали на слышавшего сон, тяжелый, как камень, смех и радость, непробудные, как смерть, и слезы, глубокие, как раскаяние, – и на звук его свирели мы собирались во всякое время; хотя он, может, и не мог сказать много разных слов.
Они же сказали, что их время полночь. Они сильнее всего полночью… А сейчас не то.
Я на время отвернулся.
Потом я смотрел вновь, и пятерка была там. Они стояли в оболочке света, который почти закрывал их. Затем исчезли.
Я не настолько устал, меняя тени, чтоб какая-то часть моего мозга могла вырваться и неподконтрольно реализовывать галлюцинации.
__________________
– А что можешь сказать об остальных?
– По моему, ты узнавал о них так же, как и я. Ах да. Ты хочешь услышать в моей интерпретации. Кроме, впрямь часть, что вряд ли кто осмелился тебе сказать.
– Я знаю, что Сакрист погиб при Джонсон Фоллз. – В тот же день я посвятил в рыцари Рейна – метафизическая замена.
– Ну, Ястреб выпал с четвертого этажа через десяток дней, как ты пропал. А поскольку в том доме не жила ни одна знатная, властная, богатая, красивая и, увы, пятидесятилетняя герцогиня… Его тогдашняя герцогиня жила в другом конце города.
– Да, – сказал я. – Понятно.
– Конечно, с его квалификацией ножа и змеи… Хэй так и прослужил всю жизнь помощником профоса, потому что он расследовал то событие. Это был единственный раз, когда он пытал и казнил без приказа. Но следы вели к Эрику, и он сумел представить доказательства, так что дело замяли. Принц неподсуден. Сэр Ренкивер осел на землю. Он всегда говорил, что он фермер. Твой рыцарь-шут спился, а потом стал деревенским сторожем, рядом него. Нет! сначала довольно долго поразбойничал, а уж потом спился. Но… видишь ли…
– Странные дела, – сказал он, – тут творились во дворце, призраки. У нас призраков… Ты ведь знаешь, коль очень нужно, можно попытаться остаться. Иногда их мечи даже могли оставлять кровавые следы… И наверное, невесело было Эрику лет десять. Один в белых доспехах, другой в красных. Но силы когда-то кончаются. Эти призраки! Они ведь везде пролазят! Они нашли потайной ход. Они провели Доба ночью, – угадай куда! Прямиком в папашину спальню. Что он ему наговорил! В мягкой передаче – если б порядочного короля пропал такой сын, тот вывернулся бы из души разыскивая, а наш и не чухается. После этого, конечно, ему только оставалось в разбой. Так что люди говорили, возле Святого Отшельника Из Зеленого Леса всегда были его лис, его дрозд, его белая пчела, и его Чудачина Доббелейн.
– Значит, они все-таки собрались все вместе, – сказал я.
– Хм, – заметил Блейз.
– А ты, значит, все-таки пытался переманить хотя бы Ренка.
– О! – сказал он. – Но поэтому я считал, ты умер. Уж они бы знали, где ты. Не понимаю, как ты мог терпеть этого своего Сакриста, его нудные речи…
– Да, его вера была воинствующей, – сказал я. – Но хватит хвалить моих людей, а не то я начну хвалить твоих, и тогда мы до утра не разъедемся.
– Давай. Начни, – сказал Блейз. – Вот, о Джерри.
Я раскрыл рот. Потом закрыл.
– Я всегда выказывал свои козыри. Вот и потерял их все. А ты умеешь хранить свое золото.
– Тонко и поэтично, – отметил Блейз.
На самом деле я не знал ничего о его слугах. Вот так всегда. Когда боишься выказывать человечность, как слабость, на равных, применяешь ее к низшим, если она есть.
@настроение: меланхолия, вспоминательное